Андрей Кончаловский
Из выступления на мастер-классе во ВГИКе:
«Режиссер – это художник. А художник – это человек, который имеет концепцию в жизни. Что такое добро, что такое зло. Если у художника нет ясного представления, что такое добро и зло, он вряд ли сможет снимать кино или ставить пьесы. Это может быть даже отрицание добра и утверждение зла, или может быть релятивизм, где зло и добро друг друга дополняют... В связи с этим как раз и возникают разные художники. Есть Маркиз де Сад, Жан Жене. Есть очень мрачные художники, которые не верят в человека. А есть не менее мрачные художники, которые в человека верят. Потому что оптимизм – это ведь не утверждение, что человек хороший. Потому что иногда качества хорошего человека могут подвергнуться большому знаку вопроса. А вот то, что человек – это единственное, что мы можем любить, несмотря на все негативное и отвратительное, что в нем есть, - это глубокий подход к человеческой натуре. Поэтому, прежде всего, мы должны думать о том, как мы относимся к человеку, к человеческому. Думать именно об этом. А потом уже становиться художниками…»
Из выступления на мастер-классе во ВГИКе:
«Режиссер – это художник. А художник – это человек, который имеет концепцию в жизни. Что такое добро, что такое зло. Если у художника нет ясного представления, что такое добро и зло, он вряд ли сможет снимать кино или ставить пьесы. Это может быть даже отрицание добра и утверждение зла, или может быть релятивизм, где зло и добро друг друга дополняют... В связи с этим как раз и возникают разные художники. Есть Маркиз де Сад, Жан Жене. Есть очень мрачные художники, которые не верят в человека. А есть не менее мрачные художники, которые в человека верят. Потому что оптимизм – это ведь не утверждение, что человек хороший. Потому что иногда качества хорошего человека могут подвергнуться большому знаку вопроса. А вот то, что человек – это единственное, что мы можем любить, несмотря на все негативное и отвратительное, что в нем есть, - это глубокий подход к человеческой натуре. Поэтому, прежде всего, мы должны думать о том, как мы относимся к человеку, к человеческому. Думать именно об этом. А потом уже становиться художниками…»