«Баллада «Прекрасная Жестокая Дама» написана английским поэтом-романтиком (*ранний англ. романтизм) Джоном Китсом. Есть две версии, с незначительными различиями. Оригинал был написан Китсом в 1819 году. Поэт использовал название стихотворения 15-го столетия Алена Шартье, но сами стихотворения – различны.
Эта баллада стала классикой Джона Китса. Написанная легким, прозрачным слогом, с простой системой рифмовки (рифмы ABCB), баллада эта однако же не так проста (*по системе образов и их символизму (?) ), и потому стала предметом многочисленных интерпретаций. »
(*статья из англ. вики)
Герой баллады, Странствующий Рыцарь, встречает «совершенное дитя фей» -- незнакомую лэди, спускающуюся к нему с холмов. Молодой рыцарь проводит с ней весь день, в прогулках и вздохах (говорит эта лэди до странности мало). К вечеру лэди приводит его в волшебный грот, где, вместо радости и игривых улыбок, начинает плакать перед ним. Рыцарь «закрывает её плачущие глаза своими поцелуями».
Позже, во сне Странствующий Рыцарь видит «других рыцарей любви», по сути – их тени. Тени сообщают, что ему довелось увидеть Прекрасную Жестокую Даму, и что с этого дня он обречён страдать и томиться. По сути, обречён не жить – и не умирать.
В первых строфах баллады повествователь видит молодого рыцаря очень измученным, измождённым, с предсмертным потом на челе. И далее – слышит его рассказ о встрече с Прекрасной Жестокой Дамой, оставившей его в одиночестве, на холме, после единственной, проведённой с ним ночи.
ballad written by the English poet
John Keats
La Belle Dame sans Merci
Oh what can ail thee, knight-at-arms,
Alone and palely loitering?
The sedge has withered from the lake,
And no birds sing.
Oh what can ail thee, knight-at-arms,
So haggard and so woe-begone?
The squirrel's granary is full,
And the harvest's done.
I see a lily on thy brow,
With anguish moist and fever-dew,
And on thy cheeks a fading rose
Fast withereth too.
I met a lady in the meads,
Full beautiful - a faery's child,
Her hair was long, her foot was light,
And her eyes were wild.
I made a garland for her head,
And bracelets too, and fragrant zone;
She looked at me as she did love,
And made sweet moan.
I set her on my pacing steed,
And nothing else saw all day long,
For sidelong would she bend, and sing
A faery's song.
She found me roots of relish sweet,
And honey wild, and manna-dew,
And sure in language strange she said -
'I love thee true'.
She took me to her elfin grot,
And there she wept and sighed full sore,
And there I shut her wild wild eyes
With kisses four.
And there she lulled me asleep
And there I dreamed - Ah! woe betide! -
The latest dream I ever dreamt
On the cold hill side.
I saw pale kings and princes too,
Pale warriors, death-pale were they all;
They cried - 'La Belle Dame sans Merci
Hath thee in thrall!'
I saw their starved lips in the gloam,
With horrid warning gaped wide,
And I awoke and found me here,
On the cold hill's side.
And this is why I sojourn here
Alone and palely loitering,
Though the sedge is withered from the lake,
And no birds sing.
Джон Китс
ПРЕКРАСНАЯ ДАМА,
НЕ ЗНАЮЩАЯ МИЛОСЕРДИЯ
Скажи, зачем ты, рыцарь, сник,
Бредёшь угрюм, как ночь?
Засох на озере тростник,
И снялись птицы прочь.
Какая боль с тобой срослась,
Всех болей тяжелей?
Плодами белка запаслась,
И убран хлеб с полей.
Чело лилейное хранит
Горячий след тоски,
И розы юные ланит
Роняют лепестки.
- Дитя мне встретить привелось
В полях, среди гвоздик.
Был долог шёлк её волос,
А взор был прям и дик.
Я сплёл прелестнице венок
И пояс из цветка.
Она, простёртому у ног,
Пеняла мне слегка.
Безмолвно поднял на коня
Я ту, что всех милей,
И долго песня для меня
Лилась среди полей.
Пучок корней в её руке
Был слаще всяких блюд.
На самом дивном языке
Услышал я: "Люблю!"
Я в грот вошёл за ней, бескрыл,
Была терпка слеза.
И поцелуями закрыл
Я дикие глаза.
Летели сны в кромешной тьме...
Мне снился сон о том,
Что я простёрся на холме
Холодном и пустом.
Там были принцы и пажи,
И каждый худ и слаб.
"Жестокой нашей госпожи
Теперь ты будешь раб!
Беги!" - с трудом шептали мне
Монархи впалым ртом.
И я очнулся на холме,
Холодном и пустом.
И с той поры душою сник,
Брожу, угрюм, как ночь,
Хотя давно увял тростник
И снялись птицы прочь.
Автор перевода Александр Щедрецов
Александр Щедрецов, петербуржец, родился в 1947 году. По образованию филолог. В сборник вошли стихи, написанные в конце 60-х - начале 90-х годов.
shedretsov.narod.ru/index.html
Джон Китс
"LA BELLE DAME SANS MERCI"
«Зачем, о рыцарь, бродишь ты,
Печален, бледен, одинок?
Поник тростник, не слышно птиц,
И поздний лист поблек.
Зачем, о рыцарь, бродишь ты,
Какая боль в душе твоей?
Полны у белок закрома,
Весь хлеб свезен с полей.
Смотри: как лилия в росе,
Твой влажен лоб, ты занемог.
В твоих глазах застывший страх,
Увяли розы щек».
Я встретил деву на лугу,
Она мне шла навстречу с гор.
Летящий шаг, цветы в кудрях,
Блестящий дикий взор.
Я взял ее в седло свое,
Весь долгий день был только с ней.
Она глядела молча вдаль
Иль пела песню фей.
Я сплел из трав душистых ей
Венок, и пояс, и браслет
И вдруг увидел нежный взгляд,
Услышал вздох в ответ.
Нашла мне сладкий корешок,
Дала мне манну, дикий мед.
И странно прошептала вдруг:
«Любовь не ждет!»
Ввела меня в волшебный грот
И стала плакать и стенать.
И было дикие глаза
Так странно целовать.
И убаюкала меня,
И на холодной крутизне
Я все забыл в глубоком сне,
В последнем сне.
Мне снились рыцари любви,
Их боль, их бледность, вопль и хрип:
La belle dame sans merci
Ты видел, ты погиб!
Из жадных, из разверстых губ
Живая боль кричала мне.
И я проснулся - я лежал
На льдистой крутизне.
И с той поры мне места нет,
Брожу печален, одинок,
Хотя не слышно больше птиц
И поздний лист поблек.
перевод В. Левика ( май 1819 года )
Эта баллада стала классикой Джона Китса. Написанная легким, прозрачным слогом, с простой системой рифмовки (рифмы ABCB), баллада эта однако же не так проста (*по системе образов и их символизму (?) ), и потому стала предметом многочисленных интерпретаций. »
(*статья из англ. вики)
Герой баллады, Странствующий Рыцарь, встречает «совершенное дитя фей» -- незнакомую лэди, спускающуюся к нему с холмов. Молодой рыцарь проводит с ней весь день, в прогулках и вздохах (говорит эта лэди до странности мало). К вечеру лэди приводит его в волшебный грот, где, вместо радости и игривых улыбок, начинает плакать перед ним. Рыцарь «закрывает её плачущие глаза своими поцелуями».
Позже, во сне Странствующий Рыцарь видит «других рыцарей любви», по сути – их тени. Тени сообщают, что ему довелось увидеть Прекрасную Жестокую Даму, и что с этого дня он обречён страдать и томиться. По сути, обречён не жить – и не умирать.
В первых строфах баллады повествователь видит молодого рыцаря очень измученным, измождённым, с предсмертным потом на челе. И далее – слышит его рассказ о встрече с Прекрасной Жестокой Дамой, оставившей его в одиночестве, на холме, после единственной, проведённой с ним ночи.
ballad written by the English poet
John Keats
La Belle Dame sans Merci
Oh what can ail thee, knight-at-arms,
Alone and palely loitering?
The sedge has withered from the lake,
And no birds sing.
Oh what can ail thee, knight-at-arms,
So haggard and so woe-begone?
The squirrel's granary is full,
And the harvest's done.
I see a lily on thy brow,
With anguish moist and fever-dew,
And on thy cheeks a fading rose
Fast withereth too.
I met a lady in the meads,
Full beautiful - a faery's child,
Her hair was long, her foot was light,
And her eyes were wild.
I made a garland for her head,
And bracelets too, and fragrant zone;
She looked at me as she did love,
And made sweet moan.
I set her on my pacing steed,
And nothing else saw all day long,
For sidelong would she bend, and sing
A faery's song.
She found me roots of relish sweet,
And honey wild, and manna-dew,
And sure in language strange she said -
'I love thee true'.
She took me to her elfin grot,
And there she wept and sighed full sore,
And there I shut her wild wild eyes
With kisses four.
And there she lulled me asleep
And there I dreamed - Ah! woe betide! -
The latest dream I ever dreamt
On the cold hill side.
I saw pale kings and princes too,
Pale warriors, death-pale were they all;
They cried - 'La Belle Dame sans Merci
Hath thee in thrall!'
I saw their starved lips in the gloam,
With horrid warning gaped wide,
And I awoke and found me here,
On the cold hill's side.
And this is why I sojourn here
Alone and palely loitering,
Though the sedge is withered from the lake,
And no birds sing.
Джон Китс
ПРЕКРАСНАЯ ДАМА,
НЕ ЗНАЮЩАЯ МИЛОСЕРДИЯ
Скажи, зачем ты, рыцарь, сник,
Бредёшь угрюм, как ночь?
Засох на озере тростник,
И снялись птицы прочь.
Какая боль с тобой срослась,
Всех болей тяжелей?
Плодами белка запаслась,
И убран хлеб с полей.
Чело лилейное хранит
Горячий след тоски,
И розы юные ланит
Роняют лепестки.
- Дитя мне встретить привелось
В полях, среди гвоздик.
Был долог шёлк её волос,
А взор был прям и дик.
Я сплёл прелестнице венок
И пояс из цветка.
Она, простёртому у ног,
Пеняла мне слегка.
Безмолвно поднял на коня
Я ту, что всех милей,
И долго песня для меня
Лилась среди полей.
Пучок корней в её руке
Был слаще всяких блюд.
На самом дивном языке
Услышал я: "Люблю!"
Я в грот вошёл за ней, бескрыл,
Была терпка слеза.
И поцелуями закрыл
Я дикие глаза.
Летели сны в кромешной тьме...
Мне снился сон о том,
Что я простёрся на холме
Холодном и пустом.
Там были принцы и пажи,
И каждый худ и слаб.
"Жестокой нашей госпожи
Теперь ты будешь раб!
Беги!" - с трудом шептали мне
Монархи впалым ртом.
И я очнулся на холме,
Холодном и пустом.
И с той поры душою сник,
Брожу, угрюм, как ночь,
Хотя давно увял тростник
И снялись птицы прочь.
Автор перевода Александр Щедрецов
Александр Щедрецов, петербуржец, родился в 1947 году. По образованию филолог. В сборник вошли стихи, написанные в конце 60-х - начале 90-х годов.
shedretsov.narod.ru/index.html
Джон Китс
"LA BELLE DAME SANS MERCI"
«Зачем, о рыцарь, бродишь ты,
Печален, бледен, одинок?
Поник тростник, не слышно птиц,
И поздний лист поблек.
Зачем, о рыцарь, бродишь ты,
Какая боль в душе твоей?
Полны у белок закрома,
Весь хлеб свезен с полей.
Смотри: как лилия в росе,
Твой влажен лоб, ты занемог.
В твоих глазах застывший страх,
Увяли розы щек».
Я встретил деву на лугу,
Она мне шла навстречу с гор.
Летящий шаг, цветы в кудрях,
Блестящий дикий взор.
Я взял ее в седло свое,
Весь долгий день был только с ней.
Она глядела молча вдаль
Иль пела песню фей.
Я сплел из трав душистых ей
Венок, и пояс, и браслет
И вдруг увидел нежный взгляд,
Услышал вздох в ответ.
Нашла мне сладкий корешок,
Дала мне манну, дикий мед.
И странно прошептала вдруг:
«Любовь не ждет!»
Ввела меня в волшебный грот
И стала плакать и стенать.
И было дикие глаза
Так странно целовать.
И убаюкала меня,
И на холодной крутизне
Я все забыл в глубоком сне,
В последнем сне.
Мне снились рыцари любви,
Их боль, их бледность, вопль и хрип:
La belle dame sans merci
Ты видел, ты погиб!
Из жадных, из разверстых губ
Живая боль кричала мне.
И я проснулся - я лежал
На льдистой крутизне.
И с той поры мне места нет,
Брожу печален, одинок,
Хотя не слышно больше птиц
И поздний лист поблек.
перевод В. Левика ( май 1819 года )
) 
